Каждого новоиспеченного лейтенанта в части встречают не просто так. Приезда лейтенантов ждут с нетерпением и к нему основательно готовятся. Особенно в общежитии для холостяков. Ты еще не успел найти свою законную койку, а к тебе уже радостно бегут знакомиться обитатели соседних комнат. - О! Литинант! Привез чего-нибудь? И, поверьте, никто не ожидает услышать в ответ: - Привез. Конспекты... В начале девяностых, когда жратва была только по талонам, а выпивка только после массового мордобоя возле дверей магазина, такой ответ истолковывался общажными аборигенами как плевок зелеными соплями в светлый образ Красной Армии. И, надо ли говорить, что период заезда молодых офицеров становилось непрерывным искрометным праздником на всех этажах гостеприимного здания. Поскольку лейтенанты с рюкзаками домашней жратвы и выпивкой подъезжали непрерывно, то праздник затихал только для того, что бы участники встречи могли отдышаться, отрыгнуть, переварить и отнести на очко очередную партию пирожков, копченых кур, рыбных консервов и черт его знает чего еще. В общем, всего того, на что способна фантазия домочадцев, отправляющих родную кровинушку защищать священные рубежи. В один прекрасный миг череда светлообжорных дней прервалась стуком в дверь, и на пороге появился очередной пополненец с двумя огромаднейшими чемоданами в руках. Все внимательно посмотрели на размер багажа, на вновь прибывшего, и в папиросном дыму, среди пустых бутылок и заплесневелых консервных банок раздалось бодрое: - О-о-о! Ли-и-тина-а-ант! Чего привез? Юноша смутился, покраснел, потупил взор и произнес застенчиво: - Та, вещи... - А, ка-ки-е вещи? - спросило стадо. - Та, ну, всякие... - А, ка-ки-е та, ну, вся-ки-е? А? - спросило стадо, в сладком предчувствии услышать оглашение списка блюд, которые должны сейчас перекочевать из лейтенантских чемоданов в раззявленные пасти. - Та, ну рубахи там... носки... - Та-а-а-к. А, еще-е-е? - веселилось стадо, думая, что это просто такая игра. - Ну, форма, та, сапоги... - Что, целых два чемодана одежды? - заговорщицки подмигивало и ухмылялось опухшими рожами стадо. - Ну, не только... - Ну-у-у.. .и что у нас там еще-е-е? - намекали нетерпеливые желудки. - Ну, книги там... - промычал новичок, уставился в пол и тихо закончил -Та, и все... - Это... Ты эта...Как это все? - в одну секунду задохнулись пересохшие глотки в трагической конвульсии. Гнетущая пауза разлилась по углам комнаты. - Ну, конспекты еще... - почти шепотом не поднимая глаз добил присутствующих скромняга парень. - Как конспекты? Какие к ебеням книги? Ты откуда и за каким хуем сюда приехал? Два чемодана книг!!! Представить невозможно! А, водка? Горилка где? Где она? Где сало? А? Пирожки с вишней где? А? Огурчики хрустящие...Где огурцы?... Где тебя учили? Кто был твоим командиром? Мы напишем ему коллективное письмо!!! Господи! Как ты сюда попал??? -завизжало стадо, отказываясь верить своим ушам. Сашенька явно не ожидал такого приема и что бы доказать, что он не врет открыл свои великолепные чемоданы. К ужасу присутствующих, они действительно были доверху забиты книгами и тетрадями. Апокалипсис. Мир рухнул. Все ослепли. Утирая зеленые сопли Красная Армия залились горючими слезами обиды. Сашенька был сыном высокопоставленного военного. Он не пил, не курил и не умел ругаться. Окончив Донецкую политуру (с золотой медалью!) он отказался воспользоваться папашкиными связями и выбрал себе распределение в нашу часть, в офицерской среде именуемую кладбищем капитанов. Он очень гордился своим мужественным поступком. Когда кто-нибудь узнавал кто у Саши папа, он обязательно с трепетом в голосе спрашивал: - Саша, а, что же ты делаешь на этом кладбище? На что Сашенька, патетично отвечал: - Та, ну, решил пороху понюхать! Отцы-командиры, видя такое похвальное рвение, не отказали юному лейтенанту в заботе. На следующий же день после приезда, Сашей заткнули дыру в каком-то наряде, а ровно через сутки, не дав ему даже ослабить ремень, назначили замполитом роты обеспечения и отправили знакомиться с личным составом. Мы жили с Сашенькой в одной комнате. Я наблюдал, как из человека получается военный. Зрелище - душераздирающее. Поначалу Саша пытался призвать на помощь всю теоретическую мощь военной мысли, оформленную в виде учебников и конспектов, которые он взял с собой в большую жизнь вместо провизии и пойла. По ночам, когда его любимый личный состав, натешившись вдоволь, любезно отпускал его посрать и почистить сапоги, Сашенька честно штудировал книги, ища ответ на вопрос - Что же делать с личным составом? Мне, лично, больше всего понравились две книги - «Викторина. Сто вопросов - сто ответов» и «Как организовать досуг солдата». Первая очень хорошо вставляла под пиво, а с помощью второй устранялся крен колченого стола, чтобы пиво не разливалось. Все подсмеивались над Сашенькой, но он не сдавался. Он был отличником, а это значило, что ответ на свой ежедневный вопрос он обязательно найдет. И я в него верил. Через месяц мы разъехались по разным комнатам. Виделись очень редко, и все мельком. Уже поздней осенью, после развода, я столкнулся с ним возле солдатской казармы. - Сашенька! Кого я вижу! Как отличия в боевой и политической? Как любимый личный состав? Все ли книги ты перечитал? Сашенька вспыхнул застенчивым румянцем и тихо произнес: - А, их больше нет. Книг. Я их выкинул. - Как это? Что прямо все так и выкинул? - Все. Почти. Одну только оставил. Ну, ту, которую под ножку стола подкладывали. Помнишь? Чтоб не качался. Удачно подходит. - Вот дела! А, я то чувствую, что что-то важное в жизни пропустил, а понять не могу! Вот в чем значит дело-то. - Может чайку горяченького? Пойдем ко мне в канцелярию. -гостеприимно предложил Саша. Через секунду мы уже входили в казарму роты обеспечения. Прямо напротив двери, возле тумбочки дневального нас встретила огромная жопа. Обтянутая замызганным галифе, лоснясь от грязи, жопа неподвижно смотрела на нас. Мы, в свою очередь, внимательно смотрели на нее. Мы ждали реакцию жопы на наше появление. Ничего не происходило. После непродолжительного взаимного осмотра, Сашенька с криком «Касымбаев! Ах, ты ебаный баран!» резко выпрямил ногу в коленном суставе, в результате чего родился отличнейший пинок. Жопа, получив от Сашенькиного сапога внезапный заряд кинетической энергии, сообщила своему владельцу (сыну каких-то степей) столь сильное ускорение, что тот орган, на котором военные обычно носят шапку, с треском влетел в щит с наглядной агитацией. Я выпучил глаза и онемел. - Я тебя, баран, предупреждал? Сука, бля! Распездол ты недоношенный!!! Я тебя сколько раз предупреждал?!! Пиздуй в сортир и там сморкайся, хоть обосрись!!! И разглядывай свои сопли, хоть обожрись ими!!! Вот, с-с-у-у-у-к-а-а-а!!!!! Викторину тебе, бля?!!! Досуг тебе организовать, бля?!!! Я тебе, бля сейчас организую сто вопросов!!! Я тебя, животное, щас научу хорошим манерам! А, ну, гад, слизывай свои сопли, сука! Слизывай... И много всяких других нехороших слов я услышал от Сашеньки в этот момент. Вот, не ожидал. Вот, удивился я! Какие перемены в человеке за короткое время! Оказывается. У рядового Касымбаева было поразительное хобби. В любом месте, где бы он не находился, если выдались свободная минутка, он сморкался себе под ноги, а потом согнувшись долго-долго рассматривал свои сопли. Находясь в наряде, и охуевая от утомительного стояния возле тумбочки, он обязательно сморкался не реже, чем раз в пол часа, и встав на четвереньки пытался исследовать их и определить из чего они сделаны. Он даже светил на них дежурным фонариком, что бы лучше разглядеть. За этим занятием мы и застали дневального. - Понимаешь... - рассказывал Сашенька, поостыв, сидя в углу своего кабинетика - Поначалу, я думал, что скотину Косымбаева можно перевоспитать. Беседовал с ним, объяснял. Он же, гад, головой кивал, говорил, что все понял. А, через час, пол казармы опять покрывался его соплями. Я поначалу, думал, что недостаточно толково излагаю, ну, не могу найти индивидуальный подход к нему. Понимаешь? Хотел достучаться до всего светлого, что в нем есть. А, потом, понял. Нет в нем ничего светлого! Хер он забил на меня и мои старания! В-о-о-т такой хер! - и Сашенька показал размеры. - И знаешь, кто мне в этом прозрении помог? - Неужели книги, Саша? Сашенька улыбнулся, но ничего не ответил. 03.07.02