На четвёртом курсе, в самом его начале, в результате очередных пертурбаций я принял эстафетную палочку командования 3 отделением 366 группы. Бывший командир отделения младший сержант Лёха Свириденко (Свит, Сверчок) за какие-то грехи (а я думаю, просто за общее распиз…ство) был разжалован в рядовые и пожелал мне успехов в боевой и политической. В наследство мне досталась славная компания замечательных в своей непохожести индивидуальностей. Дух распиз…ства к старшим курсам стал расцветать пышным цветом, поэтому всё моё командование основывалось на смешанной методике уговоров и личного примера (как в фильме «Коммунист» с Урбанским). Ну да ладно, не буду превращать свой рассказ в опус на педагогическую тематику. Герой моего рассказа – одна из самых ярких индивидуальностей не только 3 отделения – Андрей Михайленко, попросту Михал (ударение на последнем слоге). Просто сказать, что Михал был спортсменом, было бы неправильно. До поступления в училище он уже имел титул чемпиона Украины сред юношей по гребле на каноэ. При невысоком росте Михал обладал гармонически сложенной фигурой и недюжинной силой. При этом человеком был добродушным и бескорыстным. Хотя Михал никогда не был отличником, меня порой восхищали его математические наклонности. А ещё иногда он бывал по-детски трогательно наивен. Прежде чем рассказать о событии, попробую описать причину, по которой оно произошло. Взаимоотношения в воинских коллективах и между воинскими коллективами специфический вопрос серьёзных психологических исследований. Это не по моей части. Но я хорошо помню, что отношения между курсами в училище были разными, причем это не всегда зависело от срока службы. Я, например, с теплотой вспоминаю Ваню Матиевского с 33 курса, который командовал нами на КМБ, а потом в течение 1-го курса был для нас своего рода покровителем. Чего, конечно, не скажешь про другого КМБ-шного сержанта Мишу Финогенова с 32 курса. Помните Мишу?! У Вас ещё ничего не ёкнуло внутри? 32 курс был выпускным, поэтому наши контакты с ними были минимальными. Про 33 курс скажу так: может, это моё субъективное мнение, но мне казалось, что всех нас очаровывал шарм лёгкого пофигизма, исходивший от этого курса. С 35 курсом, я думаю, были вполне нормальные отношения. Лично у меня там было несколько приятелей (по своему возрасту я больше годился для этого курса). А вот 34 курс из этого ряда выбивался. Опять таки вопрос тонкой психологии коллектива. Вроде бы все командиры учат жить по уставу, требуют, взыскивают. Наш «Папа», например, вообще был грозным. От одного взгляда Сан Саныча Баева голова втягивалась в плечи по уши. Но курс, в целом, слыл архаровским, в отличие от курса № 34. Многие их называли, извините за выражение, задротами (ну нету у меня другого подходящего термина). Так вот, когда мы перешли на четвёртый курс, молодые лейтенанты с 34-го уже разъехались по стране, за исключением горстки «блатных», осевших в Питере и, в частности, на кафедрах нашего училища. Дело было зимой. Шёл Михал одиночным порядком, что является преступлением, в районе УЛК (учебно-лабораторного корпуса). А на встречу ему лейтенантик (34 курс) то ли с 31-ой, то ли с 32-ой кафедры. Михал по простоте души, не обратил внимания на такую мелкую птицу и был погружен в свои мысли, пока не услышал окрик в спину. «Да пошел ты …» - видимо подумал, а может и сказал Михал и продолжил свой путь. Но лейтёха не унимался, вот неспокойный попался. Схватил Михала сзади не то за рукав, не то за полевую сумку. Не знал он горемычный, что у Михала молниеносная реакция. «Бабах-уехал» - как любил говаривать Андрейка-Михал, и тело приставучего смачно шлёпнулось на ледяную дорожку, при этом где-то в районе глаза или носа стали происходить морфологические изменения, пусть меня поправят медики. На следующее утро на разводе «Папа» особенно нервно подёргивал головой. Это была привычка, но тут или амплитуда, или частота явно были больше. Сан Саныч готов был испепелить взглядом каждого идиота, приносящего ему ежедневные большие и малые неприятности. - Курсант Михайленко! - Я! - Выйти из строя! - Есть! - За грубейшее нарушение субординации и неуставные взаимоотношения объявляю Вам 5 суток ареста на гарнизонной гауптвахте! - Есть 5 суток ареста! - Встать в строй! - Есть! Непосвященному этот военный диалог мало что скажет. А мы понимали, что Михалу сильно повезло. Известно, что любой проступок можно расценивать по разному, всё зависит от точки зрения и глубины внимания. В случае с Михалом всё могло бы кончиться «вылетом» из училища или даже уголовным делом. Подвиг Михала несмываемым пятном лёг на 3 отделение и на меня лично. Не помню, кто отвозил Андрейку на «губу», но то, что забирал я – это точно. Я долго сидел в приёмной комендата гарнизона, потом, наконец, привели Михала, и комендант выдал мне его личные вещи. При этом сказал: - Забирайте своего бандита. Если он сейчас лейтенантам морды бьет, то что потом будет? И как в воду смотрел: Михал на достигнутом не остановился, пошёл дальше и потом было вот что. Выпуск из училища в жизни военного человека по силе ощущений, наверное, сродни выходу из «зоны» после долгой отсидки, пусть меня извинят рафинированные интеллигенты. Мы гуляли в ресторане «Вечерний» на углу Литейного и Некрасова. Белые ночи, тепло, в душе только праздник. Документы, деньги, контейнеры, баулы – всё это будет потом, зачем сейчас напрягаться? В ресторане стало совсем жарко. Михал, как и все, изрядно приняв на грудь, в отличие от других принимает форму № 2 (голый торс), ему есть, что показать. Почему в ресторане не оказалось сигарет странно, но факт таков, что Андрейка отправился искать их на Литейный. Там, по рассказам, произошло следуещее. Наш герой не придумал ничего, как стрельнуть сигареты у двух майоров, тоже изрядно выпивших по случаю выпуска из какой-то там академии. Поскольку майоры были с женщинами, Михал был достаточно галантен, но эффект это произвело обратный. Майоры, видя перед собой неизвестно кого в парадных военных брюках и с голым торсом, решили показать перед дамами всю свою значимость и сказали много обидных слов в адрес Михала. Вы ещё не догадались, что было дальше? Правильно! «Бабах-уехал» - 2 раза, поверженные на асфальт горе-ловеласы, истерический визг их подружек – «Хулиган! Сволочь! И т.д. и т.п.». Дамы побежали к телефонной будке с очевидными намерениями вызвать стражей порядка. Михал не стал испытывать судьбу и показал в дополнение ко всему мастерство спортивного бега на короткие дистанции. Вот такой лаконичностью в высказываниях запомнился нам Михал-«бабах-уехал». 18.11.2005 г.